Дмитрий «ядерный пепел» Киселёв выиграл внутреннюю конкуренцию у пропагандистов первой линии за право провести «ядерное» интервью с Владимиром Путиным за сутки до начала плебисцита

Интервью построено как подобострастное (со стороны Киселёва) и самоуверенное (со стороны Путина) толкование послания президента Федеральному Собранию – своего рода комментарий к зачитанному Путиным тексту, причём объём интервью сопоставим с объёмом послания.

У Путина постоянное острое желание договорить недоговорённое, дообъяснить недообъяснённое, доказать недоказанное. Это интересный психологический феномен для человека, обладающего монопольной, неограниченной и пожизненной властью, в распоряжении которого находятся все виды государственного насилия, включая средства пропаганды массового поражения.

Путин снова говорит одновременно на внутреннюю и внешнюю аудиторию, совмещая в одном разговоре бюджетные триллионы, национальные интересы и угрозу ядерной войны.

Выбор Дмитрия Киселёва для такого разговора не случаен. Он не вовлечен сейчас настолько яростно, как, например, Владимир Соловьёв, в поток публичного человеконенавистничества с призывами к возрождению СМЕРШа, что поставило Соловьёва для внутренней аудитории в уязвимое положение «соловья ГУЛАГа». Киселёв на таком одиозном фоне выглядит респектабельным аристократом, которому заслуженно досталось «особо важное поручение».

Внутренняя часть интервью является открытой пропагандой, с постоянным педалированием шестилетнего срока для озвученных планов, а внешняя – открытым торгом с Западом, которому направлено своё послание: «…Я никому не верю. […] Но нам нужны гарантии. Гарантии должны быть прописаны, должны быть такими, которые нас бы устроили, в которые мы поверим». Путин не говорит прямо, но речь идёт о новой Ялте, новом глобальном политическом переделе мира с позиций сильного, то есть возврате к перекройке политической карты мира на уровне весны 1945 года, так как, по мнению Путина, «бал вампиров заканчивается».

Путин повторяет ставшую в последнее время навязчивой мысль, отвечая на вопрос Киселёва о возможности применения ядерного оружия: «Оружие существует для того, чтобы применять. У нас есть свои принципы, о чем [они] говорят? Что мы готовы применять оружие, […] в том числе и такое, о котором Вы сказали, если речь идет о существовании российского государства, о нанесении ущерба нашему суверенитету и независимости. У нас же все прописано в нашей Стратегии. Мы ее не меняли».

Начиная разговор о ядерном оружии, Дмитрий Киселёв, генеральный директор агентства «Россия сегодня», в структуру которого входит РИА «Новости», цитирует Александра Дугина, которого называет «специалистом по геополитике», с его предложением «прямо и практически готовиться к ядерной войне». Это позволяет предположить, что публикация 7 марта на сайте РИА «Новости» пещерной статьи Дугина «России нужна тотальная милитаризация» была согласована с Киселёвым.

«Ядерный» разговор Путина направлен на одного, виртуально присутствующего в зале, политически равного собеседника: Соединённые Штаты Америки: «Наша ядерная триада является более современной, чем любая другая триада, а такая триада только у нас, да и у американцев на самом деле. […] У нас она более современная, вся ядерная составляющая. […] Они сейчас ставят задачу повысить эту современность, новизну, соответствующие планы у них есть. […] Но это не значит, что, на мой взгляд, они готовы завтра развязать эту ядерную войну. Хотят – что же делать? Мы готовы».

В интервью один раз упоминается Трамп и восемь раз Байден, но послание Путина адресовано любому, кто станет президентом США по итогам «предвыборной ситуации…, [которая] приобретает все более нецивилизованный характер».

Это о выборах в США. В России же – такая цивилизация, в которой глава государства может получать результат, не прикасаясь к выборам.